Ингвару, Ромулу, Ирис
Речь своего собеседника, относительно предрассудков Волк встретил с прохладой, которую могли почувствовать оба знатных господина, которые вели с ним разговор. Были разные способы найти себе врага в этом обществе, но усомниться в доблести знатного человека, назвать его трусом, особенно если он военные – вернейший из них. Однако Кабай благоразумно списал дерзкую речь Дирона на его юношескую неопытность, ведь Ингвар был более чем в два раза младше.
- Чем сложней достигается цель, тем более почетно ее достижение, - с философскими нотами в голосе заметил полководец. – Тот, кто сумеет примирить враждующие дома хотя бы на пару лет прослывет великим дипломатом, - добавил он уже менее задумчиво, но более уверенно.
«Или великим полководцем», - добавил он уже про себя, отметив что у любой проблемы есть как мирный, так и силовой способ решения проблемы.
- Риффы пали жертвой своих амбиций. Змея переоценила возможности и лишилась зубов, а затем и головы. Это должно служить уроком, - продолжая свою речь военачальник смотрел в глаза темноволосого племянника лорда и старался найти в них если не понимание, то хотя бы его тень.
- Лишенные же власти потомки, решившие выступить быстро утонут в крови, - отряхнув плащ от невидимой миру пыли добавил воин. Корн-Терионы и Шадды одержали победу не для того, чтобы вернуть земли союзникам Львов.
- Мои предпочтения, относительно здешних порядков мало кого интересуют, - совершенно спокойно ответил Кабай и вряд ли ошибся. Он не собирался менять мир, лишь в своих грезах он хотел пройтись с победоносным войском хотя бы по его половине. Когда же Шотли вмешался в разговор и передал свои пожелания лорду Дирона Волк лишь тихо хмыкнул и положил по одной руке на плечо каждого из собеседников.
- Это не то место, где люди в открытую обмениваются угрозами, - заметил он, поочередно заглянув в глаза каждого из них.
- А если у вас есть разногласия – способ их решить стар как мир, - добавил он, положив руку на свой клинок. Даже за пределами Рейнира все знали о том, как брат Кабая решает вопросы с тем, кто открыто бросают ему вызов. Сабля Волка помимо иностранцев лишила жизни немало его сородичей, военачальник был известным дуэлянтом. Напряжение улетучилось само-собой, когда к компании трех мужчин, чьи взгляды кардинально отличались друг от друга присоединилась женщина, которой грозило стать умнейшим из ее участников, по крайней мере, за несколько минут и пару фраз она не успела вызвать у собеседников негодования, не утомила и не намекнула на дуэль.
- Думаю, для каждого он был бы чудесней, среди родных стен, - неожиданно ответил полководец, даже не пытаясь уверить собеседницу в том, что он в восторге от этого мероприятия. Впрочем, здесь все выглядели так, словно делали Девирру большое одолжение оказавшись в стенах этого здания.
- Когда дело касается династических браков милорд коннетабель узнает об этом в последнюю очередь, - отшутился Кабай. – Не родилась еще грешница, достойная брака со мной в качестве наказания, - добавил он. Возможно он преувеличивал, но в одном можно было увериться – обзаводиться семьей и остепеняться коннетабель пока не собирался. Исключения составляли только ночные кошмары и периодические приступы одиночества, когда он задумывался о том, что неплохо бы найти человека, с которым можно просто поговорить в любой момент. Наверное, рыжая охотница, позарившаяся на его лук разбаловала воина постоянной компанией, раз он допускал такие мысли и теперь не всегда с восторгом встречал размышления о будущих войнах и возможных триумфах.
- И вашим врагом я хотел бы стать в последнюю очередь, - добавил воин после пару мгновений молчания, а затем предложил женщине свою руку.
- Разрешите вас пригласить, - учтиво сказал он, приблизившись к Ирис. – А то Шадды устроят триумф и здесь, - добавил он уже тише, но не настолько, чтобы его не услышал Ромул. Интонация была скорей вежливостью, нежели страхом того, что глава Шаддов услышит о словах полководца. Проводив Ирис к центру зала мужчина дождался новой мелодии, дабы не начинать в тишине. И музыканты не заставили себя ждать, задавая для новых танцоров более быстрый ритм, нежели прежде, словно интересуясь, что знатные особы выкинут в ответ. Кабай думал не долго и вскоре к ритму инструментов добавился еще один звук, с которым его сапог ударялся об пол в ритм, лишь потом раздался хлопок ладоней мужчины и он приблизился к своей партнерше. Он почти не касался ее, лишь взяв ее ладонь, чтобы затем позволить девушке ускользнуть, закрывшись от партнера взмывшей ввысь ткани платья, едва коснувшейся его лица. Вскоре с ним соприкоснулась иная – фиолетовая материя крепкого плаща коннетабеля, который то и дело шел в наступление, стараясь догнать Ирис. Их танец был похож на гонку за заходящим солнцем, которые неумолимо продолжает свой путь, не обращая внимания на преследователей. Заметь сейчас девушку рядом с Кабаем один из ее поклонников – он бы непременно воспылал желанием убить наглеца. Меж тем ритм все ускорялся, а мужчина с позволения дамы все же поймал ее, закружив в своих руках под последние аккорды, перед тем как зал стих, оставив только двух людей, окруженных взглядами знатной толпы.
- Боюсь, теперь у вашего будущего супруга появится много врагов, - улыбнулся мужчина. Танец, лишенный сдержанного аристократизма был необычен хотя бы тем, что раскрывал суть дочери Дирона, ее сильный, гордый нрав, присущий всем ее родственникам. Волк возвращался вместе с ней, снова приблизившись к своим собеседникам и приводя с собой Ирис. Стоило отметить, то, что господа не убили друг друга в момент отсутствия Кабая уже было плюсом.

Политика заходила все дальше и дальше. Складывалось упорное впечатление, что достопочтенные собеседники видят вместо Ингвара кого-то другого - и, что самое печальное, так и было. Вместо самого Колючки тут видели Дирона - коварного, лживого, проигравшего, а посему алчущего возмездия и реванша. Все его слова просеивались через призму этого влияния и отбрасывались прочь. Разве он сказал глупость? Разве не повторил он слова самого же Кабая? Разве он сказал неправду или в чем-то погрешил против существующего положения дел?  И тем не менее, реакция на его слова была... предсказуемой.  Ромул просто пропускал все мимо ушей, воздавая должное вину, а Кабай, кажется, услышал лишь сомнение в своей воинской доблести.
- О да, он прослывет великим. Дипломатом - если уговорит, а воином - если заставит. - Инги скривился, как будто бы его заставили съесть что-нибудь тухлое и мерзкое - Да, мои лорды, все, кто заставляет людей делать то, что они совершенно самостоятельно сделали бы сами, если бы только дали себе труд подумать мозгами, а не памятью предков - все они теперь именуются великими. История полна таких примеров. И кого волнует, что всего этого можно было достичь без дипломатических ухищрений, пролитой крови, бессонных ночей и всего прочего? И кого будет волновать, что Объединитель объединит всех на пару-тройку лет, а разумные компромиссы, возможно, что навсегда?  Да никого, ведь так красиво быть великим.
Продолжение речи коннетабеля дома Рейнир, а особенно его взгляд, признаться, ввергло Ингвара в шок. Они что, серьезно верят, что дом лишившийся половины своих владений, большого количества власти, влияния и денег, наконец, будет немедленно развязывать новую войну? Без союзников, окруженный ненавистниками в прямом и переносном смысле, без подготовки и планов? Милость Инатель, да неужели все Дироны выглядят такими самоуверенными воинственными идиотами?  С большим трудом и дважды напомнив себе, что он посол и вообще лицо должностное, Ингвар закрыл рот, глубоко вздохнул и постарался ответить на ту часть, которая прозвучала вслух.
- Скорее уж сначала головы, поскольку есть большие сомнения, что Бертольд ею вообще когда-то обладал.- криво усмехнулся он - А достаточное количество лишенных власти потомков за ограниченное время, вполне способно разорить область до полного обнищания. Экономический коллапс, как говорят советники моего дядюшки. Что же до ваших предпочтений, милорд Кабай - они волнуют меня, на худой конец, коль скоро  я спросил о них.
Дальше в их разговор решил вмешаться лорд Шотли, наконец-то отверзши свои уста. Ингвар замер, не зная как реагировать. С одной стороны хорошо - удалось вывести на честный разговор хотя бы одного. С другой стороны, сказанное было прямой угрозой, которую даже не потрудились закамуфлировать. Улыбка, как приклеенная державшаяся на губах, потекла, превращаясь в оскал, руки против воли сжались в кулаки.  Он едва ли не рванулся к лорду, но неожиданно на плече оказалась рука Волка Рейниров. Колючка недоуменно обернулся, ловя взгляд Кабая - и неожиданно засмеялся, громко, взахлеб, хлопая себя руками по бедрам и нарушая все законы дипломатического этикета.
- "Обмениваются", добрый господин Кабай, значит, что я тоже должен угрожать, как и наш дорогой Лорд Шотли, чего я делать абсолютно не собираюсь.- отсмеявшись, юноша картинно утер "выступившие" слезы - Вы знаете почему он злится, господин Кабай? Хотите я вам скажу? Уверен, что наш добрый лорд Ромул полагает, что  лагерь беженцев из Саларра, который мы поставили на границе наших земель - это чрезвычайно подозрительная акция и мы наверняка собираемся, в последствии  собрать из них экспедиционный корпус и атаковать Дом Шотли с целью возвращения себе Саларра. И, что самое смешное, он не поверит, что это не так, даже если я на крови поклянусь своим покровителем Сагором или даже и пресветлой Инатель! Надо понимать, лорд Ромул полагает, что дому Дирон не следовало пускать своих бывших вассалов на свои земли, давать им кров и пищу.  Интересно, что же тогда стоило сделать с ними? Оставить умирать? Отдать Шотли? Расстрелять из луков при попытке перейти границу? О да, конечно же, это и есть должное поведение для сюзерена, который клялся защищать своего вассала и его людей! Не правда ли, мои лорды?
Под конец речи веселый тон Ингвара больше напоминал шипение. Допустить драку здесь и сейчас было бы грубейшим нарушением как этикета, так и инструкций. А убийство Лорда - еще и непоправимой ошибкой, грубым проколом.
Как вовремя подошла Ирис. Почему-то злится толком в ее присутствии не удавалось ему никогда, даже уже разгоревшийся костер злобы сразу же начинал стихать, гаснуть и поддергиваться пеплом. Впору заподозрить эмпатию или же какое-то особое действие благословения Инатель. Но первое исключалось точно, а второе... второе было уже не актуально.  Еще пару минут раньше ее слова бы вызвали вспышку раздражения или саркастический смешок, но теперь Инги только хмыкнул. Ну да, конечно, "политический переворот"... Да тут бы просто поговорит с ними, без вечного их предубеждения к Диронам и их интригам.
- Конечно же представлю, дорогая кузина. - тепло улыбнулся Ингвар - Милорды, разрешите представить  вам мою дорогую кузину кузину Ирис Дирон, дочь  Лорда Ателеса Дирона. Ирис, это милорд Ромул Шотли, лорд Шотли и милорд Кабай Рейнир, коннетабель Рейнира. Кстати говоря, политический  переворот имел место быть - только вот немножко не в ту сторону.
Хотя Ингвар и знал о том, что сегодня произойдет знакомство будущей, скажем так, "счастливой пары" и даже имел определенное мнение о личности будущего супруга, но  сама постановка вопроса его не очень радовала. Если предельно откровенно, то племянник лорда имел на сложившуюся ситуацию свой взгяд и он существенно отличался от официальной позиции рода.
-Признаюсь честно, если это будет милорд Кабай, то лично я буду от всей души желать новой паре счастья. - ухмыльнулся Колючка, подмигивая сестре - Вообрази только Ирис, какая прекрасная тебя ждет жизнь, в тенистых лесах Рейнира... Там ни интриг, ни переворотов, ни нахальных родственников... Рай, а не жизни!
За непродолжительное время Кабай удивил Колючку уже второй раз. Первый - когда остановил конфликт, второй - пригласив на танец Ирис и тихо прошептав слова о нежелании триумфа Шаддов. Чем он мог повредить именно Рейниру и почему представлялся нежелательным, Ингвар сказать не мог. "Что ж, подумаем и об этом, но позже."- подумал юноша, любуясь танцующей парой. Может быть его идеи на счет мужа были горячечным бредом и кандидатурой и впрямь будет Рейнирский Волк? Их танец... завораживал. Он был похож на попытку догнать ушедшее лето или допрыгнуть до солнца. На попытку совершить невозможное - такое же невозможное, каким был бы, к примеру, из брак. Или возвращение Ирис силы Инатель. Невозможное - или просто недостаточно желаемое? Инги тряхнул головой, обрывая свои же мысли и поворачивая голову к Ромулу.
- Вы знаете, милорд, мой дядя дал мне совершенно конкретные инструкции о том, что я тут должен делать. Я уже нарушил их. Я не должен был вступать тут с кем-либо в разговоры, должен был контролировать Ирис, поддерживать контакт с Рейнирами, плотно заняться малыми Домами бывшего Риффа и засвидетельствовать свое почтение дому Мирадд, но не более. Пожалуй, я нарушу их еще раз. - тон был холоден и тщательно контролируем. - Мне плевать, какой вклад и во что вы внесли или думаете, что внесли, что вернее. Мне плевать, чего еще вы хотите лишить Дом Дирон  - или думаете, что лишите, что вернее. Не вы, милорд первый, не вы последний. Но все же, есть одна вещь, которую я хотел донести до вас, равно как и до милорда Кабая. Дом Дирона не собирается вступать в новую войну и возвращать себе утраченные земли, как минимум, до тех пор, пока мы не восстановим свои силы, не найдем союзников  и не вернем, хотя бы частично, свое влияние в Совете. Видите - я тоже говорю с вами прямо,  видимо, как и стоит говорит с Шотли.
Жадно допив вино, юноша поставил кубок на поднос проходящего мимо слуги и усмехнулся милорду Шотли. К ним возвращались Ирис и Кабай, слегка раскрасневшиеся и явно довольные танцам. Улыбаясь, Инги  несколько раз хлопнул в ладоши, изображая аплодисменты.
- Браво, милорд и миледи! Думаю, я тоже могу поблагодарить вас за танец - было удовольствием наблюдать за ним.

Кабай на угрозу Диронам среагировал незамедлительно: тихо хмыкнул, приобнял за плечи собеседников, заглянул в глаза обоим и напомнил, что в Зале Совета угрожать напрямую не принято. К чему тут же добавил, что вообще-то разногласия можно решить дуэлью. Сам Волк славился громким успехом в оном способе разрешения споров. Оставалось удивляться лишь количеству безумцев, которым вообще пришло в голову потягаться с ним на клинках.
«Любопытно, у лорни так принято – когда кто-нибудь ссорится, брать обоих руками и глядеть им в глаза? Это ж за ночь уже второй раз…»   
- Да, я высказался неизящно, - сказал Ромул Кабаю простым, будничным тоном, будто бы признавался что забыл перед входом вытереть сапоги. Ни извиняющихся ноток, ни признаков сожаления в его голосе, разумеется, не было. 
Ингвар, услышав про Увиш, сперва застыл – наверное, решал, как повести себя в подобном случае. Впрочем, решал недолго. К тому времени, как на плечо его легла рука Кабая, улыбка юноши превратилась в оскал, кулаки сжались и он начал движение к Ромулу.
«Да-да, драка с племянником Лорда Дирона. Вечер мог бы быть незабываемым».
Оглянувшись на Кабая, Ингвар остановился и вдруг бурно и радостно захохотал. А потом разразился тирадой, обличающей подозрительность Ромула по поводу того самого лагеря беженцев. Рома особо тронули слова о том, что-де Дироны клялись защищать Лорда Саларра и его людей.
«Жаль, что дочери Ильнатара не слышат. Они б таяли от благодарности».
- Заметьте, милорд Дирон, я слова не сказал о лагере для беженцев, - миролюбиво уточнил Ромул.
Угроза на счет Увиша была заранее обдуманным жестом и, в сущности, главным, что Ромул хотел донести до Диронов в ту ночь. Расчёт его был следующий. Саларр, формально подчиняясь Льву, был настолько независим от него, что мог даже вести свою собственную войну. Для сравненья: Шадды ничего подобного ни одному из лордов Шотли не позволяли. Как так? Легко. Саларр Славился Своей Независимостью. Которую с Особой Яростью Отстаивал. Всегда. Отсюда вывод: хочешь удержать Саларр – убеди Диронов, что Саларр Навсегда Стал Частью Шотли. Которую Будут С Особой Яростью Отстаивать. Невзирая и на более важные вещи, чем этикет и здравый смысл. Напоминай об этом раз за разом, год за годом, век за веком, пока это не станет аксиомой. Позволяй себе даже скандал, если надо; со скандалом быстрее запомнят. Веди себя, как будто быть иначе и не может. Научи тому же наследника, в конце концов.
Появление Ирис Дирон изрядно разрядило обстановку. Ингвар, кажется, сразу смягчился, чуть повеселел и с энтузиазмом представил друг другу кузину и своих собеседников. На ироническое замечание Ромула по поводу подозрений, Ирис легко, открыто улыбнулась и удачно пошутила на счет перспектив брака с Лордом Шотли. В действительности такой брак, даже будь Ромул вдов, скорее снова бы поставил его Дом меж молотом и наковальней, чем примирил бы навсегда Дирон и Шадд. Но вдаваться в нудные подробности было не время.
- Нам с вами, вероятно, следовало бы пожениться год назад. Впрочем, я и тогда был женат, - поддержал шутку Ромул и мягко усмехнулся. Синтия, скромно державшаяся в стороне, глянула на него с наигранным недоумением. Ромул подумал, представить ли её Ирис, но потом решил, что магесса, видимо, и не горит желанием участвовать в беседе.
Кабай пошутил, что, дескать, выдать кого бы то ни было за его скромную персону было бы слишком тяжким наказанием. Ромул ещё раз усмехнулся. По его мнению, более перспективного жениха, чем коннетабель Рейнира, мог пожелать своей дочери не всякий Лорд Правящего Дома. Ирис рассмеялась и поспешила разубедить Кабая; Ингвар охотно поддержал шутку о браке с Волком.
«А шутку ли? Да, шутку. Кабай знал бы заранее – раз. Сестра Лорда замужем в Рейнире – два. Я бы выдал бы Ирис за кого-то из Миррадов. Хотя не каждый выдаст дочь за человека, который пьёт с Артуром Шаддом».
Ирис предложила тост за мир во всём мире.
«Вот. Как я о мире – так сразу угроза. А ей вот можно и ничего. Удобно быть красивой женщиной!»
Ромул стукнулся кубками с Диронами и Кабаем. И тут же коннетабель весьма оригинально пригласил Ирис на танец:
– Разрешите вас пригласить, а то Шадды устроят триумф и здесь. Боюсь, этого я им позволить не могу.
Ромул, как раз поднесший чашу к прорези в маске, едва сдержался, чтобы не забулькать. Ирис одарила его улыбкой и лукавым взглядом. Ромул изобразил глазами горе и досаду и тут же ими рассмеялся.
Эта девушка была ему определенно симпатична. Но, разумеется, он был женат.
Ром танцевал редко, нехотя и разбирался в этом постольку, поскольку положение обязывало. Но и ему было ясно, что Кабай с Ирис выделывают нечто из ряда вон выходящее. В хорошем смысле, разумеется. Такого озорного, игриво-страстного и в то же время навевающего мечтательную грусть танца-погони он не видел, по меньшей мере, несколько десятков лет.
От созерцания его отвлек Ингвар, холодным и подчеркнуто сдержанным тоном вносящий ясность в отношения Шотли с Дироном. Неожиданным было признание о намерении плотно заняться малыми Домами Риффа – вот уж правда редкостная прямота. Ромул чуть наклонил голову и смотрел на Ингвара с вежливым любопытством.
«Он, кажется, думает, что я жду от них войны завтра. И забыл ещё Сеттеля Шадда. Впрочем, нет, не забыл. Умолчал».
В заключение речи Ингвар усмехнулся.
- Разумеется, милорд Дирон. Я потому и сказал: «Лорд Дирона или его потомки». Никто не ждёт войны буквально со дня на день, - ответил Ромул спокойно и чуть устало, - Благодарю вас за прямоту.   
Тем временем к ним снова присоединились Ирис и Волк. Ингвар улыбнулся и, несколько раз хлопнув в ладоши, поблагодарил пару за танец. Ирис положила руку ему на плечо.
- Вы действительно были великолепны, - согласился Ромул, обращаясь к обоим танцорам.
Ирис осведомилась, когда Ингвар намерен показать свое искусство танца. Шутить по поводу того, что лично он уже имел возможность видеть элементы этого искусства, Ромул не стал.     
В виски опять ударило чувство вторжения в разум.
«В зале нет Аннабет Саларр», - голос, смутно похожий на голос Синтии. Вероятно, голос, которым она думает.
«Спасибо, Синтия. Идём».
- Миледи Дирон, рад знакомству. Надеюсь, личность вашего жениха окажется приятной неожиданностью. Милорд Рейнир, рад знакомству и с вами. И рад был видеть вас, милорд Дирон, - всё это, в сущности, было правдой. Ромул поклонился все трём по очереди, Синтия ограничилась обращенным ко всем реверансом, и Шотли двинулись вглубь зала, где их ожидал гернтар Дома.

Отредактировано Ромул Шотли (2014-05-28 01:36:06)

для Кабая и окружающих.

Она улыбнулась. Приближение Волка Лирия почувствовала как всегда задолго до того, как он сам осознал, что пройдет мимо нее. Предчувствие? Изменение чего-то в сознании? Да было ли это важным?
- Взаимно, Кабай. Слова твои слишком резки… И то, что ты задумал… Беспечно,- но даже в такой мимолетной перепалке, магесса умудрилась не проявить резкости, оставаясь мягкой. Отчего-то становилось ясным, что она контролирует даже безумие, которое бушевало в ней.
Лишь секундное прикосновение. Его рука касается ее руки. Тепло. Защелкивается незримый ларец, который едва приоткрылся, но уже даже так, мог обернуться трагедией. Лирия позволила это прикосновение, этот легкой контакт, чувствуя, как что-то неуловимо меняется в этом мужчине.
Волк ушел, а девушка взирает на мир уже с привычным спокойствием. Здесь не ей пристало беспокоиться. Ее работа проста. И магесса успешно с ней справляется. Сознание Кабая было защищено.
Лирия вскинула голову, до рези в глазах, вглядываясь в пламя свечей. А мир в ее глазах растворялся, пропуская тончайшие мерцающие нити магических вен. Здесь нет узлов, но есть легчайшие нити множества разных источников. Красивые, изящные, точно искусно сотворенные швеей кружева. Магесса тянется к ним незримой рукой, ласково скользит по ним пальчиками, и преобразует, дабы восполнить то, что уже успела потратить. Щиты держать так долго и без восстановления резерва – утомительно. Стихийная магия дает возможность раскрыть талант, восполнить потерянное. Одно лишь неизменное правило. Никогда нельзя жадничать. Взять самую малость, чтоб не переполнить себя. Магия искусство невероятно сложное….

Ей снова было плохо. Но наставник смотрел без жалости.
«Почему у всех получается, а у меня никак? Чем я хуже других?»
- Ты слишком жадная,- голос учителя бьет по ушам, тело девушки содрогается в очередной конвульсии, и ее вновь выворачивает наизнанку,- Ведь говорил, что бывает с теми, кто много ест. Чревоугодие – грех. Восполнение резерва, тот же прием пищи. Нужно съесть столько, чтоб не ощущать сытости, но притом в животе уже не урчало. Однако если съешь так, что в животе появится тяжесть, то и последствия будут не приятными.

Он научил ее. Не так. Лирия научилась понимать свои потребности.  Было тяжело. Но теперь все удавалось так просто. За все приходится платить. Кто не знает меры, платит собой.
«Он был умен… И умудрялся объяснять все так просто… Сколько раз ему говорили, что это не правильный подход. Однако лишь ему удавалось заставить своих студентов читать все учебники по теории от корки до корки, постигать практику от основ и до мастерства…Кукловод, достойный не только уважения, но и почитания… Мы ведь все для него были лишь безмозглыми куклами, которых нужно было вести к заветной цели… Отделить прогнившие семена от целых…»
Магесса вновь улыбнулась. Ей невыносимо сильно захотелось вновь оказаться в стенах Академии, увидеть своего учителя, обменяться с ним парой шуток, почувствовать себя прежней, где-то утерянной в прошлом, Иллирией.
Взгляд. Магесса повернулась, едва заметно улыбаясь Кабаю, который смотрел на нее. Вновь ее мысли зазвучали в его сознании.
«Если я понадоблюсь, то подойду. Лишь позови меня. Если нет, то просто молчи.»

Для  Кабая, Ромула и тех, кто мог сие видеть

Ответ. Он родился в сознании Кабая, развязывая руки от незримой ленты оков. Сроки и правила были установлены. Ее задача выполнена в полном объеме, без упреков и укоров. Все прошло на удивление гладко. После той ловушки, в голову Рейнира более не стремились залезть. Здесь было много умников, которые предпочитали учиться на чужих ошибках, а не на своих собственных.
Ожидаемо, что разговор с Железной Леди с треском провалился. Нет, их маг не дремал, не позволяя даже эмоций леди Корн-Терион прочесть, что говорить о намеке на мысли. Да и не была Лирия столь безумной, чтоб лезть на рожон. Ее не желание она поняла иным путем. Все ж одной женщине легче понять чувства другой. Мужчины редко обращают на некоторые важные мелочи внимание.
«Интересно, как сильно Энрика будет отчитывать сына, бросившего на весь вечер собственную жену в пикантном положении? Это не очень хороший тон и проявление семейного благополучия. Они ведь не станцевали ни одного танца…. Тяжело приходится молодой супруге… Не пожелала бы я себе подобного брака. Да и можно ли хорошую вещь назвать браком? Тьфу…»
Магесса подивилась тому, куда убежали ее мысли. Вроде начала за здравие, а кончила за упокой. Покачав головой, Лирия улыбнулась Кабаю, но решила не идти за мужчиной. Что-то ей подсказывало, что ему хочется побыть одному. Да и отголоски некоего нетерпения, чего-то, что будоражило кровь в Волке. Лирия могла залезть и узнать о чем он думает, прочитать человека, как открытую книгу…. Вот только это казалось ей слишком мерзким. С важным человеком она не могла так поступить. Все же его мысли должны принадлежать только ему. И Кабай это знал. Знал, что даже находясь под ее щитами и ведя с ней мысленные беседы, не будет подвергнут прочтению. Может, это даже и поспособствовало тому, что из всех магов, а точнее из двух, что были при Доме, Волк выбрал именно Лирию.
«Я буду вовремя… Если ничего не случится. Если случится, то поезжайте вперед, а я вас догоню. Хочу заглянуть по утру в Академию…»
Созналась мужчине Двуликая, чувствуя легкий румянец на щеках.
Ромул оказался вновь рядом с ней.
- Я иду подышать свежим воздухом. Если можете и хотите, присоединяйтесь,- Магесса мягко улыбнулась. Эти отношения были странными, непонятными, неправильными и еще много слов начинающихся с приставки «не». Однако ей нравилось бывать в обществе этого мужчины. Даже немного льстило, что он делился своим вниманием, хотя не должен был даже замечать.
«А я думала женская натура во мне давно забита поганой метлой и затоптана тяжелыми сапогами… Кажется, я сама себя не знаю…»
Лирия вздохнула из-за собственных печальных дум. Улыбнулась, едва склонив голову набок.
- Ваша супруга меня уже проклинает. Она ведь у вас не маг?- проникновенным шепотом полюбопытствовала магесса, пряча задорные искорки появившиеся в глазах, под опущенным веером длинных темных ресниц. Шутка конечно, но в каждой шутке есть доля истины. Ромул уделял ей в этот вечер много внимания. Не простительно много внимания, как для мага пусть и нейтрального в данный момент времени Дома, но и этот же Дом являлся союзником недавних разнесенных врагов. Такие игры были опасны. Одно их могло немного оправдать. Лирия не лезла ни в какие интриги, и не являлась дипломатом. По крайней мере, официальным дипломатом Дома.
- Ваш предложение принято, Лорд Шотли. Однако вашу честь перед супругой я оправдывать не буду,- и магесса позволила себе очередную шалость, положила руку на сгиб локтя Ромула, следуя за ним.
Центральная площадь Девирра

Распорядитель праздника с едва заметной улыбкой на губах наблюдал за всем, что происходило в зале. Он был везде, проявлял должное уважение к гостям. Этот человек сейчас являлся властителем того мира, который царил внутри Зала, однако ни интриги, ни политика, и разговоры не привлекали его внимание. Лишь одно единственное волновало Людвига. И сейчас он испытывал внутреннее волнение. Леди и Лорды стремились покинуть Зал. А раз так, то пора объявить следующий конкурс. Так сказать сбросить последний туз из рукава.
Легкое движение рукой, и магические светильники разом потухли, оставляя на какое-то время зал практически в полной темноте. Свечи окружали лишь сцену, которая как-то незаметно освободилась от музыкантов.
– Леди и лорды,- Людвиг легко вспорхнул на сцену, низко кланяясь и вновь оказываясь в центре всеобщего внимания. Ему нравились эти заинтересованные взгляды.
– Надеюсь, вина вам понравились? А кольца? Всем ли удалось найти свою половинку, которая определялась прелестной Шэррид и, разумеется, ясноокой прелестной хозяйкой данной ночи Лайрэ?
Людвиг исполнил парочку танцевальных движений:
– Так же надеюсь, что и танцы вам не позволили скучать. Однако скоро рассвет. Как непозволительно быстро летит время.
Распорядитель деланно огорчился, но вот в его руках появились четыре драгоценных камня. Ловкость рук и никакого мошенничества.
– Сейчас на сцене появятся четыре, украденных мной с самого неба звезды. Как же трудно их было найти среди стольких прекрасных огней. Каждой соответствует свой цвет, – он замолчал, заполучая внимание всех, кто был в зале целиком и полностью, а так же давая избранным звездочкам возможность исчезнуть от тех, с кем они были.
– Ваша задача проста, прекрасные леди и мужественные лорды. Узнайте имена этих звезд, – мужчина с хитрой улыбкой на губах осмотрел зал, и уже через минуту соскочил со сцены. Теперь его голос звучал из полумрака, разлетаясь по всему помещениию.
– Встречайте их. Восхищайтесь сиянием этих звезд, посетивших наш маскарад.
Зазвучала легкая музыка, светильники вновь засияли, но свет их немного изменился, погружая зал в оттенки того наряда, в котором были леди, выбранные звездами.

Кровавая леди. Легкая поступь, внимательный взгляд из-за глубоких прорезей маски. И ведь никто никогда не догадается, как она боится споткнуться и упасть. Как она боится… Словно канатоходец из деревенского балаганчика. Без страховки. Один неверный шаг – и в пропасть.
Очаровательная улыбка, приветственный жест. Ну и наплевать. Ей уже все равно. Разбиться легко, труднее зрителю испытывать разочарование оттого, что осколки не соберутся обратно в единое целое.
Столько знакомых лиц, и только одно самое дорогое. Гордо шествуя по канату, можно еще попытаться жонглировать острыми кинжалами, разрезая в кровь пальцы.
«Только не урони… только не упусти, как ты однажды упустила свое счастье».
– Приглашаем леди в красном!
Красный – цвет страсти, цвет внимания. Сотня устремленных на нее глаз. Красный – цвет крови, цвет любви. Отчего больнее всего ранишь тех, кого любишь?
Тихий, мысленный шепот в толпу. Он все равно не услышит. Никто не услышит. Но она должна это сказать.
«Ничего не бойся, ладно? У тебя теперь в груди бьется два сердца. И если остановится одно, то тут же подхватит другое. С тобой теперь ничего никогда не случится.
Одно сердце было у тебя всегда, его ты получил от матери, когда она сумела полюбить. Не хмурься, только кажется, что это легко, а на самом деле очень-очень тяжело – полюбить.
Второе дала тебе я. В твоей груди теперь мое шальное сердце. Они бьются рядышком в унисон, оберегая и охраняя тебя. Ты только за меня, пожалуйста, не беспокойся. Каждому ясно, как мне легко и приятно идти по земле. Мое сердце в твоей груди».