Начало игры

12 число месяца агни, 1270г. Раннее утро.

Эта ночь была похожа на все остальные. Вельсар проснулся далеко за полночь и открыл глаза. В первый момент он не видел ничего, кроме бархатной черноты ночи, и слышал лишь бешеный стук собственного сердца. Постепенно все предметы в маленькой комнате, ставшей ему прибежищем после инициации, приобрели смутные, призрачные очертания: небольшой стол подле узкого окна, забранного частой решеткой, кресло с прямой, неудобной спинкой, подставка для деревянной лохани, кувшин с водой, потертый старинный гобелен над стойкой с оружием. Собственный мир за тяжелой дубовой дверью с железным засовом. Что ж, по крайней мере его крик не будит больше братьев по Ордену, с которыми он делил кров до того, как стал оракулом Изираэля.
До рассвета оставалось несколько томительных часов. Он провел их, лежа на кровати, закинув руки за голову, бездумно глядя в потолок, пока не посветлело зарешеченное окно, и замок не стал медленно просыпаться, приветствуя новый день ленивой руганью сонной обслуги.

Длинные коридоры Иль-Риннора. Привычное эхо шагов. Он уже не помнил, насколько угнетающим было первое впечатление от мрачной громады замка. Тусклый свет раннего утра показался слишком ярким после сумрачных переходов и лестниц. В лицо ударил холодный, сырой осенний ветер, разметал волосы, и Вельсар торопливо перетянул их черным кожаным ремешком. Он уже направлялся к тренировочным площадкам, когда его окликнул один из адептов:
− Брат мой!
Вельсар обернулся, приподнял бровь, вопросительно оглядев щуплого паренька лет пятнадцати.
− Брат мой, − мальчишка почтительно опустил голову. – Магистр ждет вас.
Внутри неприятно царапнул смутная тревога. Александр не особо жаловал вниманием оракулов, если они не состояли в Совете. Вельсар редко видел магистра и еще реже говорил с ним. И если тот желал узрить своего подопечного, значит, случилось что-то неординарное. Вельсар кивнул и вернулся в замок. Он стремительно поднялся по лестницам Иль-Риннора к кабинету главы Темного Ордена.
Увидев оракула, секретарь молча кивнул на тяжелую дверь кабинета. Вельсар стукнул в дверь и остановился на пороге, молча склонил голову, ожидая разрешения войти. Заговаривать первым без разрешения старшего по рангу можно было лишь в исключительных ситуациях. Александр Кас-Талиар был ментором Вельсара. Но никаких видимых привилегий оракулу это не давало.

Вельсар шагнул вперед и вскинул на ментора удивленный взгляд:
− Имя?
Оракулу понадобилось некоторое время, чтобы понять, чего от него ждут. Вельсар отрицательно качнул головой:
− Нет.
А оно было? Другое имя? Он знал, что пожар в храме не являлся плодом его  больного воображения. Со многими из тех, кто пережил эту трагедию, Вельсар учился в Девирре. Все остальное помнилось смутно. Слишком много минуло времени, слишком маленькими они были с Кирой. И не все ли равно, каким именем называют сирот из храмовых приютов?
Они с сестрой были вейрами. И родились где-то на севере. Но это не имело ровным счетом никакого значения. Во всяком случае, до тех пор, пока…
− Вы собираетесь… − голос едва заметно дрогнул, и Вельсар разозлился на себя за подобное малодушие, − …отдать меня какому-то Дому?
Продажа адептов и оракулов в доминионы была обычным делом. Такие вещи практиковались в Темном Ордене с незапамятных времен. Но после инициации Вельсар был уверен, что с ним такого не произойдет. Интересно, почему? Чем он лучше других? Потому что его направили в Академию, и ближайшие десять-пятнадцать лет, пока не закончится обучение, он должен был провести в Иль-Ринноре?
«Академия… Алькира?»
Мысль о том, что он может потерять сестру, болезненно отдавалась внутри. Вельсару хотелось спросить о Кире, но он и так позволил себе слишком много вопросов. Спросит он или нет, это ничего не изменит. Все будет так, как решит Александр, и все, что остается его оракулу – принять волю магистра, как должное.

Вот и все. Имя было произнесено. Имя было услышано. Вельсар опустил голову и уставился в пол. Корн-Терион, значит? Доминион, опаленный войной. Дом, падение которого лишь вопрос времени. Где были Корн-Терионы, когда им с Кирой так нужна была поддержка семьи? Двадцать лет, провались они в Энфер! Двадцать лет они с сестрой считали себя безродными. Им не на кого было рассчитывать и некому жаловаться. И теперь, когда Корн-Терион стал слишком уязвимым и ему понадобились все силы, клан заявляет на них свои права, требуя вернуть долг крови Дому, о котором они с сестрой ничего не знают. Адептка Темного Ордена и оракул Изираэля – неплохое подспорье в войне.
− Сегодня приедут из Корн-Териона. Вас заберут в цитадель, вы примете покровительство Дома и будете подчиняться Энрике Корн-Терион. Главе Дома и вашей матери. Я не могу им в этом помешать, − голос Александра звучал отстраненно.
Вельсар молча кивнул прежде, чем смысл сказанных слов дошел до него. Мать? Не сказать, что эта новость порадовала. Скорее, наоборот.
− Но, ты не перестаешь быть оракулом Изираэля.
Вельсар вновь кивнул, не поднимая головы.
− Тебе нужно предупредить сестру и собирать вещи. У вас в запасе еще есть несколько часов. А затем я вызову вас обоих. Ступай...
Решение было принято. И Вельсар не мог повлиять на него. Сейчас он жалел, что Алькира последует в Корн-Терион вместе с ним. Он бы предпочел оставить ее здесь, в Иль-Ринноре. Пусть даже с условием, что они никогда не увидятся. Потому что как только выпадет снег, Дироны уничтожат Корн-Терион. Дироны… Ирис…
Его смятение не укрылось от ментора:
− Ты хочешь что-то спросить? Спрашивай.
Как ни странно, спокойный голос Александра вернул Вельсару самообладание. Все равно, ничего нельзя было изменить. Он отрицательно качнул головой и, коротко поклонившись, покинул кабинет магистра.
Нужно было найти Алькиру. Алитэю. Но он не знал, как сказать ей о том, что они вряд ли переживут эту зиму.
В коридоре его окликнули по имени, но, погруженный в свои мысли, Вельсар не сразу понял, что обращаются к нему.
− Вас ожидает в приемной посетительница.
− Спасибо.
Решив отложить разговор с сестрой, Вельсар спустился по широкой каменной лестнице к дверям приемной. Лишний час ничего не изменит. Пусть Алькира еще немного побудет в счастливом неведении.

Приемная

Зал для приемов
1271 год. 1 число месяца олун. Вторая половина дня.
Праздник закончился. Больше не пели громко песни жители города, не сновали по улочкам шумные компании, все вернулось на круги своя. А Александра ждали дела. Утром он встал рано, пускай и почти не спал этой ночью. Дурацкая привычка подниматься каждый день в одно и тоже время, несмотря ни на что. Но как ни странно, Александр не чувствовал сонливость. Однако делами заниматься не хотелось. Дурное влияние праздника.
Когда он ушел, резиденция еще спала. В коридорах было тихо, пусто. После шума маскарада, тишина стала непривычной, но желанной. Александр едва заметно улыбнулся, вспомнив встречу с Вельсаром и Алькирой.

В Иль-Ринноре ничего не менялось. Привычный порядок вещей нельзя было нарушить каким-то праздником. И даже, если кто-то и посетил карнавал, то на утро он не жаловался на головную боль и не пытался отлынивать от дел. Так что с утра Александра ждала кипа бумаг на столе, где были изложены последние события вчерашнего дня в замке и за пределами его стен, а так же предложения от членов совета, которые следовало рассмотреть и одобрить или же запретить.
Александр сел за стол, взял в руки бумаги, перо, но мысли о прошедшей ночи не покидали его, и трудно было сосредоточиться. Сначала буквы разбегались перед его взглядом, так что пришлось взять себя в руки, прогнать ненужные воспоминания и погрузиться в работу.
Так и прошел его день в трудах и заботах. Коротким движением пера, он ставил подписи на документах, что-то отправлял в корзину для бумаг. Встречал со своими подчиненными, или встречал в своем кабинете лордов Домов, желающих с ним переговорить по важным вопросам. Важные для них, конечно же. Отчего-то главе Ордена день казался бесконечно долгим, а все дела хотелось отложить на потом. И вот, когда в кабинет вошел Медерик Кас-Талиар, Александр едва заметно и облегченно вздохнул. Он был рад отвлечься и видеть брата. О многом хотелось поговорить, и над многими вещами следовало вместе подумать.

«Выглядишь усталым. Это то, что я просил тебя приготовить?»
«Ерунда», – мысленно отмахнулся Александр, не желая даже вспоминать, что за сегодня успел сделать кучу дел.
Он проследил за движением брата и молчал до тех пор, пока он читал. Даже несмотря на их кровную связь, Александр не мог точно быть уверен будто знает, о чем думает Медерик и что сейчас чувствует.
− Вели пригласить Хедерли. Он очень неплохо зарекомендовал себя на севере.
Магистр кивнул, соглашаясь с братом, и тут же позвал своего помощника и велел привести Кадогена. Если бы он услышал слова Медерика, то посчитал их злой шуткой, но лорд Кас-Талиара не шутил. А Кэд действительно сделал много полезного. Пускай сам в том был не уверен.
− Бертольда Риффа так и не нашли? Мне бы не хотелось, чтобы он спутал все карты. Как понимаю, его имя на скрижалях так и не появилось? И наследник Корн-Териона не сумел ответить на твой вопрос.
Александр вновь кивнул. Он всегда и во всем соглашался с Медериком. Многие, возможно, считали, что по-настоящему Орденом управляет не магистр, а его брат, но подобные суждения были ошибочными.
– Даррэл далек от политических интриг и всех этих склок. Он не понимает, насколько глупо поступил, оставив жизнь Бертольду. Полагает, что подобное волен решать лишь Изираэль. Кому умирать, а кому нет. Но решение юного наследника может ничем для нас и не обернуться. Бертольд один. Его никто не поддержит и не станет помогать. Впрочем, я не могу быть в том уверен полностью. Его нужно найти. Как можно скорее. И эти поиски не должны привлечь чье-либо внимание.
Он замолчал, уселся в свое кресло и задумчиво посмотрел на брата.
– Рик, я бы не хотел, чтобы он столкнулся со всей этой грязью, что наполняет Девирр. – Александр говорил тихо и уже не о Бертольде. – Все остальные члены Совета уже возмущаются тому, что Энрика до сих пор занимает место во главе клана и доминиона. Но она знает, чего следует ожидать от остальных. Даррэл же оставил в живых своего врага, не задумываясь. И если Берт найдет союзника… Сильного союзника… – Александр вздохнул. Договаривать было необязательно.
Он мог позволить себе проявлять о ком-то беспокойство. Мог об этом говорить вслух. Но только брат мог это слышать. Потому что Александр чувствовал, что подобные мысли были и у Медерика, но только о своем сыне. И магистр знал, брат поймет его. Поймет даже, если Александр не выскажет все свои мысли на этот счет.
В дверь постучали, нарушив возникшую тишину после слов Александра.
– Войдите.
– Кадоген Хедерли здесь, магистр.
– Впустите его.
«Ты сам ему скажешь, или доверишь это мне?» – едва заметно улыбнувшись, мысленно произнес Александр.

Хедерли слушал Александра, не прерывая, не выражая своего отношения к словам Александра. Быть может, ему надоел Рифф, и не хотелось туда возвращаться, но оракулы всегда подчиняются воле магистра. Так было всегда, и так будет.
Как только Александр закончил, Кэд коротко поклонился, давая понять, что выполнит всё в точности и будет предельно осторожен, он вышел, оставив братьев вновь одних. Но Александр не стал сразу говорить, когда дверь за Хедерли закрылась. Он достал чистый лист бумаги и принялся быстро что-то писать.
– Нужно отправить людей на юг. Пора Мирраду заключить мир с Шаддом, – не отрываясь от своего занятия, сказал Александр.
«Если Бертольд нападет на Хедерили, то оракул убьет его», – заметил Александр.
Магистр поставил точку на бумаге, завершая предложение, и отложил перо в сторону. Некоторое время он молчал, смотря в сторону и о чем-то думая.
– Рик, ты как хочешь, а я молчать больше не намерен, – наконец произнес Александр и нахмурился. – Не мучай себя.
Мужчина поднялся из-за стола, встал перед братом, положил обе руки ему на плечи и заглянул в глаза.
– Быть может, ты поступил не так, как того потребовал бы наш с тобой отец. Быть может, тебе не стоило отпускать Доминика. Но он сам этого захотел. – Александр опустил руки и горько усмехнулся, глядя поверх плеча брата. – Кто бы мог подумать. Мой племянник способен начать восстание.
Мужчина покачал головой. Никто подобного ожидать не мог. Но всё же… Он подумал вдруг, а возможно было предотвратить всё это? Но ответа на волнующий вопрос не было. Александр плохо знал своего племянника. Но он хорошо знал брата.
– Он поймет. Вернется и всё поймет. Он сможет посмотреть на тебя без ненависти во взгляде. И, быть может, никогда не скажет вслух, но в глубине душе признает. Ты был прав во всём. Не мучай себя, Рик. Вам обоим нужно время. А я прослежу за тем, чтобы с ним ничего не случилось.
Как мало Александр знал о том, что чувствовал Доминик. Что заставило его инсценировать собственную смерть, начать восстание. Но это было не так уж и важно.