Иль-Риннор, через резиденцию Корн-Териона в Девирре
12 число месяца агни, 1270 г.
День.

…Снова полный сумбур в мыслях, растерянность и какое-то звериное отчаянье, помноженное на желание обернуть время вспять…
Путь до кабинета магистра Алькира помнила плохо. Стоило Вельсару заговорить, и она словно оглохла, рухнула в Энфер, с головой погрузившись в бархатную тьму без времени и пространства. Звуки исчезли. Исчезли гулкие шаги, собственное сбивчивое дыхание и бешенный стук сердца. Остался только голос брата и какой-то призрачный, хрустальный звон осколков, которыми теперь осыпался её привычный мир.
Уже в кабинете ощущение реальности стало немного ярче, но с глаз не спешила сходить пелена. Кира не сразу сообразила, что это слёзы. Злые слёзы, рожденные обидой на несправедливость богов и их дурацкие игры с судьбами. Пришлось незаметно смахивать с ресниц досадное проявление слабости, хмурить брови.
Острое чувство дежавю кольнуло сознание, когда прозвучали имена…
Магистр говорил, но она не понимала слов. Смотрела на женщину, которую он назвал их матерью, пыталась разглядеть в ней что-то родное, теплое, но неизменно натыкалась на стену. Холодную и равнодушную, как снежные пейзажи Корн-Териона. В груди шевельнулось раздражение, расползлось едким дымом, затапливая разум.
«Мать… Матери не избегают смотреть на своих детей».
Хотелось проснуться. Осознать, что это сон.
Тяжесть кольца на руке. Тусклое удивление при виде пульсирующего в ритм сердца рубина. Благодарный кивок магистру, не поднимая глаз. Она, действительно, была благодарна, но не находила сил, чтобы показать это.
Пол под ногами кружился, когда они выходили из кабинета. Алькира невольно ухватилась за локоть брата, словно ища равновесие, слепо нашарила его ладонь. Смотреть на женщину, назвавшуюся их матерью, не хотелось, и Кира старательно отводила взгляд. Она не могла определиться с собственными ощущениями, выделить из вороха чувств те, которые испытывала сейчас к этой незнакомой особе.
Одно знала точно: радости не было. И мыслей относительно их светлого будущего – тоже.
…Ремень сумки слегка оттягивал плечо, в голове звенела пустота, а перед глазами вот-вот должен был раскрыться портал. К тому времени, как они оказались в резиденции Корн-Териона, Алькира пришла в себя, но замкнулась, отгородилась мрачным безразличием. Она чувствовала себя заключенным, которого под конвоем ведут на плаху. Или переводят из одной камеры в другую, наивно полагая, что новая обитель будет лучше прежней.
Пространство дрогнуло, расползлось в стороны, давая дорогу в снежный мир. Север встретил колючим ветром, тут же сорвавшим с губ дыхание, и ослепительной белизной гор. Кира запнулась от неожиданности, зажмурилась, но тут же выпрямилась и демонстративно вскинула подбородок, усилием воли заставляя себя не стучать зубами.
«Х-холодно, демоны вас побери!»
Плащ Вельсара укрыл плечи, словно брат услышал её мысли. Алькира, рискуя поскользнуться на обледенелой тропе, скользнула взглядом в его сторону. Дневной свет, отражавшийся от белых снегов, слепил глаза, но она упрямо пыталась разглядеть в этом ярком безумстве лицо брата.
− Вель…
Тьфу, ты! Жалобно-то как, словно дитё малое. Голос совсем не слушался, а холодный ветер уносил слова, поэтому пришлось распрощаться с идеей перекинуться хотя бы парой фраз. Она никогда не умела долго молчать, а уж в создавшейся ситуации отчаянно хотелось болтать без умолку, дабы отвлечься и забить ту пустоту, образовавшуюся вместо мыслей. Кира насупилась и зарылась носом в воротник, плотнее кутаясь в плащ. Покосилась на фигуру Леди Корн-Терион, но тут же отвела взор и уставилась себе под ноги. Появилось навязчивое желание сесть прямо на тропу и капризно попроситься на ручки. Интересно, в обязанности телохранителей этой мадам входят подобные услуги?
Ослепленная снегами и предпочитающая лишний раз не поднимать глаз, Кира рискнула внимательней разглядеть цитадель уже у ворот. Угрюмый силуэт высился над ними, как грозный исполинский зверь. Алькира хмуро присвистнула:
− Нет, я, конечно, не ожидала увидеть пряничный домик, но это превзошло все мои представления о мрачном замке. – Потом уже тише и в сторону Вельсара: − Спорим, она выделила нам комнаты в подвалах? Чур, моя рядом с пыточной.

Обеденный зал через личные покои

Обеденный зал
12 число месяца агни, 1270 год
Вечер
Шум от падающей полки на голову Морр разбавился нецензурными выражения, которых она понахваталась от брата. Или еще от кого...
«Шишка будет», – немного успокоившись, флегматично подумала наглая девица и потерла место ушиба. Вслед за полкой на голову посыпалось и ее содержимое. Какие-то банки, склянки с порошком, всё это больно ударило по макушке, растеряв при этом крышки, и Морри, чье платье сегодня не в первый раз страдало, оказалась чумазой словно трубочист. Она чихнула от едкого запаха, и в этот же момент еще одна из полок заскрипела над головой. Морриган подняла голову, глянула на покосившуюся полку, готовую в любой момент упасть:
– Твою ж... – остальная часть фразы утонула в грохоте, а на рыжую упала новая партия склянок вместе с полкой, на которой они наверняка много лет стояли. Вот надо ж было Кире...
Из кладовки выползла грязная, злая Кошка. И взгляд ее был многообещающим.
– В Энфер? Только с тобой, радость моя...
Морриган взмахнула рукой и ведро, тоже долгое время стоявшее в кладовке, вдруг взлетело и ударило уходившую Киру по затылку.
– Я. Делаю. То. Что. Считаю. Нужным! – Чеканя слова произнесла Морр. – А ты...
Продолжить она не смогла. В коридоре появились двое. Леди Дома и ее сын. Щеки под слоем пыли и грязи от порошков у Морр покраснели. То ли от стыда, то ли от смущения.
«Боги! Она! Он!.. А я в таком виде!»
Отчаянно захотелось провалиться под землю. Или сгореть моментально от стыда, став горсткой пепла.
«Боги! Ну почему? Почему всё так не вовремя... Что за день...»
Морриган принялась спешно отряхиваться, пока Энрика шла по коридору. Лицо ее было спокойным, взгляд почти равнодушным. Но это вовсе не значило, что женщина оставит без внимания случившееся. А картина в коридоре была знатная. Грязная Морриган, Кира потирающая шишку на макушке и вдруг непонятно откуда взявшийся Локи, который бегал под ногами у Морр с счастливым выражением... морды. Или ей опять показалось?
Библиотека

Отредактировано Морриган Шадд (2013-06-19 23:07:42)

Руки дрожали, а при попытке сжать пальцы в кулаки, дрожь взбегала до самых локтей. Алькира понимала, что необходимо было успокоиться, заглушить в себе эту дурацкую, нелепую до абсурда злость, делающую из неё истеричную особу. Куда проще было спустить себя с цепи, не тратить силы на самоконтроль и просто устроить драку...
Какофония звуков, лавиной сыплющаяся из кладовки, наконец, оборвалась. Зато послышался гневный голос нахалки. Кира не стала даже вслушиваться в слова. Не повернула головы, не сбавила шага.
За что и поплатилась.
Удар! Ошеломляющий удар, от которого потемнело в глазах, а в ушах на все голоса зазвонил колокол. Девушка пошатнулась, охнув от неожиданности и боли, и схватилась за затылок, в который ей так нагло... кинули ведром!?
Алькира с изумлением уставилась на вражеский снаряд. В глазах отразилась растерянность и легкая тень обиды, но уже в следующее мгновение их вытеснил глухой гнев.
– Я. Делаю. То. Что. Считаю. Нужным! А ты...– рыжая чеканила слова, сверкая глазами разъяренной кошки, но Киру это не впечатлило.
– Стерва!
Странное дело. Человека не знаешь, а морду ему набить хочется.
Сцепив зубы и чуть сгорбившись, девушка решительно шагнула было к незнакомке, отводя руку для удара, однако почти сразу остановилась, словно налетела на невидимую стену. Занесенный кулак неохотно разжался.
Она, наконец, увидела то же, что заставило рыжую замолчать.
– Демон... – с досадой буркнула Алькира, невольно отступая под взглядами брата и матери, внезапное появление которых стало сродни ушату холодной воды. Память услужливо кольнуло воспоминанием: перед внутренним взором появилось лицо Энрики, с глазами, полными боли, непонимания. В душе тут же зашевелился скользкий червячок смущения и стыда...
О, Справедливейший, как же это всё не вовремя! Алькира недовольно насупилась, опустив взгляд, и потерла саднящий затылок.
Бо-о-ольно-то как!
И гадко. На душе гадко, словно она совершила нечто ужасное. Присутствие матери угнетало, напоминало о совершенной ошибке.
– Морриган, я думаю тебе следует привести себя в порядок... – заговорила Леди Корн-Терион, подойдя ближе.
«Морриган, значит...» – Кира сердито шмыгнула носом и покосилась сначала на рыжую, потом на Вельсара. Смотреть на мать она почему-то избегала.
– ...А ты... Алькира...
Девушка упрямо поджала губы и рискнула таки поднять глаза. Взгляд вышел весьма неприветливым.
– Пойдем со мной. Прежде чем вам поставят печати, следует кое-что обсудить.
Под спокойным взором Энрики Кира сникла еще больше, поэтому молча пристроилась к брату и мрачной тенью поплелась следом, то и дело потирая ушибленную голову. Отголоски злости на рыжую и легкая тень стыда за свою вспышку в обеденном зале не давали трезво соображать, мутили разум. Алькира не помнила, как оказалась в библиотеке – просто плелась за Вельсом, совершенно не смотря по сторонам и ориентируясь только по нему.
Покои Даррэла, через библиотеку и собственные покои