Из Аридара через резиденцию Кас-Талиара в Девирре со временным смещением в восемь месяцев
31 число месяца лолы 1271 год.
Ближе к полуночи.

«Ты все же отпустил его…»
«Да».
«Полагаю, ты знаешь, что делаешь?»
«Да».
Долгое молчание в комнате, перемежаемое лишь потрескиванием дров в каминах. Молчание в словах. Молчание в мыслях.
«Скажи, когда тебе было столько, сколько сейчас ему, ты испытывал то же самое?»
«Да».
И вновь долгая пауза. Задумчивый взгляд одного и безмерная усталость другого.
«Тебе было хуже. У тебя отняли брата. Но тебе хватило терпения, выдержки и здравого смысла, чтобы не сотворить подобное».
«Мне не хватило дерзости и мужества, чтобы поступить так, как он».
«И это хорошо. Потому что я бы тебя не отпустил».
«Я знаю».
«Что ж, пусть будет так. Это твое решение, и я его принимаю. Но не жди от меня поддержки и понимания в этом вопросе».

Медерик медленно поднял голову:
– Ты что-то сказал?
– Пора, мой лорд. Если только вы не хотите заставлять себя ждать, – терпению Шетланда можно было позавидовать. Медерик поднялся:
– В Совет не принято опаздывать.
Девирр. Медерик не любил этот город, как не любил Энгар. Они прибыли накануне. И в этот раз официальный повод был приятным. А вот причины не очень. Раздел северных территорий, грызня за влияние и поиски возможных союзников и покровителей.

Александр приехал в резиденцию Дома, как только прибыли отец и брат. Он был встревожен и не скрывал этого. Война огня и стали закончилась. Начиналась война закулисных интриг, провокаций и лживых уверений, в которой все средства были хороши. Шантаж, сговор, предательство. Ситуацию осложняло то, что имени Бертольда Риффа не было на скрижалях Изираэля. В списках мертвых он не значился.  Пока об этом было мало кому известно, но уже становилось ясно, что сбрасывать эту фигуру со счетов еще рано. Хотя, скорее всего, мальчишка снова станет разменной пешкой в чужой игре. От одного мальчишки мысли обоих братьев невольно перекинулись к другому.
Доминик… И те, кто его окружал.
− После того, что ты мне сообщил… Тебе следовало казнить Меллари Нардера, − Александр перестал ходить по комнате и сел в кресло напротив брата. Медерик кивнул:
– Он напрямую замешан в волнениях на севере. Но я бы не хотел лишать Доминика такой поддержки. Не теперь. Возможно, позже.
– Ты бы мог сделать это руками Дома Нардер.
− Мог бы. Но сейчас не время расшатывать один их столпов, поддерживающих Кас-Талиар.
− Дома двиргов всегда были и будут верны нам. И это не изменится, даже если казнить одного из членов правящей семьи Нардера. К тому же, они сами не прочь от него избавиться. А это – удобный повод. Отдай им Меллари, и  лояльность Дома Нардер лишь возрастет. Рик, он опаснее гремучей змеи.
− Нет. Не сейчас, − Медерик устало потер висок. – До тех пор, пока Меллари верен Доминику, он будет полезнее живым. Главное, не дать Доминику ошибиться. Присмотри за моим сыном, Александр.

Кавалькада всадников Аридара, личной гвардии лорда Кас-Талиара,  на белых аридарских скакунах, в белых плащах, лязгая оружием, проскакала по улицам Девирра от резиденции Дома до здания Совета. Здесь, в Энгаре, двирги привлекали к себе слишком много внимания. На них глазели, как на диковинных зверей. И если эскорт других лордов принимали с приветственными криками, аридарцев провожали настороженным молчанием. Даже здесь, на свободных землях, они были чужаками.
Медерик спешился, не глядя бросил повод лошади на руки кому-то из слуг и поднялся по широким ступеням вслед за своим отцом. Здание Совета почти за сорок лет он успел изучить как свои пять пальцев. Все здесь было знакомо, даже воздух, напоенный теплом и благовониями.
А где-то в Аридаре падал снег и сквозь зыбкое снежное марево возносились в небо покрытые кружевным узором изморози высокие шпили и башни Кас-Талиара, города девяти водопадов. До боли, до хруста в стиснутых зубах захотелось развернуться и уйти. Вернуться в Аридар. Подняться к гробнице Снежного Вестника и провести у алтаря Эдвера долгую зимнюю ночь, а после стоять на вершине мира и смотреть, как небо меняет свой цвет в лучах восходящего солнца.
– Ваше кольцо, милорд, – распорядитель с низким поклоном протянул чашу, а Медерик, очнувшись от своих мыслей, холодно и вопросительно взглянул на него, не понимая, чего хочет от него этот человек. Шетланд Вебер шагнул между лордом и распорядителем, взял одно из колец и негромко поблагодарил, после чего молча протянул кольцо Медерику. Тот едва заметно пожал плечами, надел кольцо и прошел в зал приемов.

Отредактировано Медерик Кас-Талиар (2014-04-21 19:00:13)

Начало игры

31 число месяца олун 1271 года

Девирр. Казалось, Иллирия не была тут уже целую вечность с момента окончания Академии. А на деле все было иначе. Этот город не менялся. На перепутье множества Домов, сохранивший свою независимость и свободу, вобравший в себя все самое лучшее, самое уникальное и возвышенное. Это был единственный город, в котором девушка не боялась потеряться. Ноги сами несли ее к той ювелирной лавке, в которой она наблюдала за волшебством ювелира. Ностальгия, светлая грусть о том, что было уже не вернуть, не изменить. Да и не хотелось магессе ничего менять.
В этот день город сиял. Украшенный лентами, огнями, людьми, Девирр походил на красно девицу, наряженную в свадебное одеяние. Белоснежные стены домов, скрывали ленты, иллюзорные картины, причудливые композиции из цветов. Улицы радовали глаз невероятной чистотой и ухоженностью. Люди, спешащие на главную площадь пред домом Совета, восхищали.
«Невероятно… А встречу ли я там кого-то из своих знакомых?»
С неким волнением подумала Лирия, сжимая приглашение в здание Совета. Ее лицо скрывала маска, шаль прятала платье от чужих глаз. Незримый ветер толкал в спину, точно стремясь заставить ее забыть о манерах, и как простому сорванцу, сорваться на бег.
Вот уже пред очами предстала площадь, где веселились жители и гости Девирра, раззадоривали всех актеры, показывая свои шуточные сценки, кто-то кружился в танце, полном страсти. Все это было так необычно. Ночь, полная волшебства, ожидала столицу.
Путь магессы продолжился, через толпу, через веселье и заразительный смех, пока она не достигла входа в дом Совета.
Робость окутала девушку. В ее груди радостно застучало сердце. Только сейчас пришло осознание того, что она смогла хоть немного приблизиться к холодным звездам, что все ее усилия не были тщетны и бездарны. Шаг. Всего один шаг отделял ее от того, что было в прошлом и что будет в настоящем.
«Вы увидите меня…. Вы пожалеете, что оставили меня… Мама… Папа… Я так скучаю по вам… Мне так было больно и тяжело… Одиноко и холодно, даже в самый жаркий день… Так заметьте меня… узнайте меня! И.. может, вы станете мной гордиться? Пусть не скажете, что это вы… Но.. Не отворачивайтесь от меня…»
И магесса Дома Рейнир вошла в здание дома Совета. Легок был ее шаг, пряма осанка. Это было ее решение, которое она приняла еще ребенком. Пусть то всего лишь праздник, но ее пригласили в святая святых. А раз так, то ее вера станет лишь сильнее.
«Да будет так….»
И в совершенно иную атмосферу погрузилась Иллирия. Здесь все было строже, сдержаннее, но не менее притягательно и таинственно. И девушка попыталась под масками узнать хоть одно лицо, шагая вперед, пряча свое любопытство, сохраняя достоинство.

Спустя восемь месяцев
31 число месяца лолы 1271 год.
уж полночь близится

Элизабет почти не мигая, широко распахнутыми глазами, в которых плескался неподдельный восторг, смотрела из окна кареты на представший перед ней вечерний город. Они прибыли накануне, но даже усталость долгой дороги не портила ее впечатлений от поездки. Свободные территории, Девирр, маскарад. Все это казалось каким-то причудливым, увлекательным приключением. Сном.
Люди ко всему привыкают, и она уже научилась жить без родителей, обретая самостоятельность, некоторую сдержанность в жестах и повелительные нотки в голосе при общении со слугами. За это время Лиза несколько повзрослела, сбрасывая, как старую кожу, детскую припухлость черт лица. Обретая женские повадки, осанку и поволоку во взгляде, становясь похожей на мать, если не внешностью, то повадками.
Время, наверное, лечит, и она почти позабыла, как было раньше. Как изменилась Дороти, как изменился Даниэль. Какой стала цитадель. Как поменялась она сама.
Элизабет сегодня несла себя на праздник бережно и осторожно. Оберегая специально сшитое для этого события платье, свою прическу, эмоции, выражение лица, которое она сегодня весь день подбирала, глядя в дорожное зеркальце. И ожерелье, что подарил на день рождения Медерик, гордо красовалось на ее смуглой открытой шее. Но подъезжая к распахнутым дверям здания Совета, она вмиг растеряла всю свою отрепетированную сдержанность. Почти бегом взбегая по широким ступеням. Подхваченная ветром, вдохновенная и восторженная, она на мгновение поймала свое мутное отражение в стекле, и вошла в зал, намереваясь с разбегу окунуться в царившую здесь атмосферу. Ослепла от света и вереницы незнакомых лиц. Еще шире распахнула глаза. Что ожидает ее сегодня? Несомненно, нечто прекрасное. Новые знакомства, танцы, разговоры, смех...
– Возьмите кольцо, миледи. – Остановил её чей-то требовательный голос.
– Что? – Непонимающе переспросила она, переводя взгляд на распорядителя.
– Ваше кольцо…
Кольцо. Она очаровательно улыбнулась, принимая его.
– Благодарю. А для чего оно нуж…? – Но её уже оттеснили другие прибывающие гости. Она повертела колечко с белым камушком в руке, пожала плечами и надела на палец, поверх шелка перчатки, чтобы войти в нарядный зал.
Маскарад. Сегодня все должны быть в масках. А она совсем забыла, запуталась, заблудилась в этом великолепии. Инстинктивно подняла руку, поднося маску к глазам. Хотя двиргам не помогут никакие маски, уж слишком сверкают серебром их волосы, брови и ресницы. И слишком холодным светом глядят глаза.
Любого из их аридарской делегации можно было отыскать в этом стремительно наполняющемся зале. И Лиз быстро отыскала его.
Медерик стоял рядом со своим неизменным сопровождающим, отрешенно глядя куда-то вперед. Как всегда серьезный, задумчивый, прямой, как стрела.
– Я сейчас… – Шепнула она дуэнье и поспешила к нему, пока кто-нибудь впереди её не занял его мысли и внимание серьезными разговорами.

Для Медерика
– Мы с вами, кажется, не знакомы, милорд? – Пряча под маской искры затаенного смеха, нарочито спокойно и серьезно спросила она. А потом засмеялась, убирая маску, будто он мог бы её не узнать. – Я боялась, что вы не придете.

Отредактировано Элизабет Кас-Талиар (2014-04-24 16:30:45)

Из Внутреннего Зала, через поездку в Саларр и обратно и восемь месяцев времени
31 лолы 1271,
около полуночи

[float=left][/float]
На маскарад представители Дома Шотли – и представительницы Дома Саларр, если на то пошло, - подъехали на нескольких каретах и в несколько раз большем числе коней. Кареты предназначались для женщин, кони, естественно, для мужчин. Присутствовали: Лорд и Леди Шотли с детьми; коннетабель, коннрейторы и гернтар Дома – тоже с семьями; новоназначенный наместник Саларра – Ритан; еще несколько приближенных лорда и три дочери Ильнатара Саларра.

Предыдущие восемь месяцев вращались вокруг важнейшего – после рождения, может быть, - события в жизни лорда: захвата Саларра. Война, как он и обещал Роланду Шадду, продлилась чуть меньше месяца. Потом Ромул срочно прибыл в Саларр и имел короткий разговор с запертым в собственном кабинете Ильнатаром. На предложение «суда Шэррид» Лорд Саларра с мрачной иронией ответил, что на тростях готов сразиться с кем угодно. Ромул тут же проникся к нему уважением, но сказал, что в таком случае топор и плаха доставят Ильнатару меньше неудобств. Ильнатар обозрел топор Лорда Шотли и сказал, что тот может уже приступать. Ромул вежливо попросил подождать до утра. Известие о том, что Артур Шадд исполнил обещание и заступился пред Роландом за дочерей Лорда Саларра, похоже, пленника даже обрадовало. Ромул так же сказал, что, вероятно, в будущем один из внуков Ильнатара будет все-таки править Саларром, хоть и под родовым именем Шотли. Собеседник отношения к услышанному не выразил. Наконец, последний Лорд Саларра саркастически поблагодарил Лорда Шотли за оказанное внимание, и тот отправился в один из кабинетов цитадели.
На рассвете следующего дня Лорда Саларра и нескольких его близких родственников вывели в лабиринты под казематами и казнили. Голову обработали предотвращающими тление снадобьями и отправили Лорду Шадда.
Вместе с Ромулом в Саларр прибыли коннетабель и гернтар Дома. Ромул осматривал захваченные земли и вербовал сторонников среди влиятельных людей. Коннетабель совершал перестановки в армии, осматривал крепость и укрепления, руководил ревизией арсеналов, складов продовольствия и прочая. Гернтар занимался тем же, чем и всегда: смотрел, слушал, раскладывал по полочкам и делал выводы. На Ромула была парочка покушений. Дюжину человек в результате казнили.
Когда три недели подошли к концу, Ромул и коннетабель уехали в Шотли. Вместе с ними уехали дочери Ильнатара. Гернтар остался еще на несколько месяцев. Наместником был назначен один из приближенных Лорда Саларра, во время войны поведавший разведке Шотли о тайных выходах из цитадели. Что характерно, таких перебежчиков было, вроде бы, несколько, но настоящим оказался лишь один – другие выдали несуществующие или не использующиеся ходы. Они, естественно, отправились на рудники.
Вообще в наместничество предателя на рудники отбыли несколько десятков богатых и влиятельных людей – в основном те, кого гернтар изобличил в заговорах против новой власти. Пострадали и несколько человек, вина которых была не доказана, но с которыми наместник имел личные счеты. Дождавшись, пока ненависть саларрцев к предателю превысит их же ненависть к Дому Шотли, гернтар от лица Ромула арестовал наместника, обвинил в злоупотреблении властью и отослал на те же рудники. Новым наместником назначили Ритана, после чего гернтар нехотя отбыл домой. Ритан первым делом залез в долги и принялся направо и налево возмещать нанесенный его новым подданным войной и предыдущим наместником ущерб.
Вскоре после возвращения Ромула в Шотли, кто-то из приближенных пошутил, что по цитадели теперь бродят целых три призрака убиенного Дома Саларр. Ромул ответил, что с этой минуты всякий, кто оскорбит дочерей Лорда Саларра, будет, в зависимости от рода и звания, порот кнутом или иметь дело с его (Ромула) заместителем по дуэлям. Шуток существенно поубавилось. В Шадд послали за новым учителем живописи для Кассандры.
Далее следовало: поддерживать порядок в Саларре и наилучшим образом использовать его приобретение; выплачивать взятые на ведение войны долги; готовиться к плачевно вероятным в будущем попыткам Дирона вернуть Саларр. Бумаги, совещания, переговоры навалились на Ромула с удвоенной силой. Спал он теперь по 3-4 часа в сутки и пил в основном крепкий чай и бодрящий отвар.
Во всем этом бардаке еще полагалось искать хитрый заговор, приведший к повреждению спины Артура Шадда парой стрел. И, собственно, к войне с Саларром. Гернтар регулярно докладывал о расследовании. Расследовалось без особого успеха. После Девирра лорд собирался как следует взяться за это дело.
«Возможно, придется перейти с чая на кофе».

В Девирре Ромул заблаговременно снял для себя и спутников старинный особняк возле рыночной площади, смахивавший на маленькую крепость. Большую же часть времени он проводил в резиденции Шадда, обсуждая с Роландом и его приближенными государственные дела, в особенности же отношения с Дироном и Корн-Терионом. Посетил он так же и влиятельных купцов, которые вели дела с Шотли и Саларром. И даже некоторых лиц, вхожих в цитадели Тигров и Львов.
Вследствие хронического недосыпания, Ромул был более раздражителен, чем обычно и вел себя еще более сухо и отстраненно. В целом, он напоминал некий ходящий, думающий и говорящий механизм, мгновенно останавливающийся, когда надобность думать, ходить и говорить на время отпадает.
На нем был относительно скромный серебристо-лазурный костюм шута и тех же цветов маска из прочного дорогого фарфора со множеством свисающих с неё концов лазурного же колпака. Маски, которые должны были в полной мере продемонстрировать искусство шотлинских маскерари – ремесленников соответствующей гильдии – Лорд Шотли заказал для Леди Шотли и своей дочери. Их почему-то не коробила роль дорогущей ходячей выставки. Тем лучше.   
От поблескивающего свечами бархатного сумрака лорд чуть расслабился, и раздражение стало сменяться наползающей сонливостью. Ромул немного прикусил губу. Сонливость, что-то прогудев в висках, снова сменилась раздражением. Тонущий в полутьме, почти запруженный снованьем силуэтов зал был неправдоподобно, сказочно красив. Как и площадь, только что минованная лордом. Хотя, возможно, сей оттенок неправдоподобия им придавало состояние самого Ромула.
«Увиш. Корн-Терион. Отор. Тауд. Дирон. С кем еще стоит поговорить?»
Бегать по залу, срывать со всех маски и ко всем приставать с переговорами лорд Ромул не намеревался. Возможно, тут и впрямь есть сумасшедшие, которые на маскарад приходят, чтобы отдохнуть или развлечься. Возможно, даже среди Лордов – или, в одном случае, Леди – нужных домов. Но если вдруг представится удобный случай – не отвергать же благосклонность самой Шэррид! 
Церемониймейстер заговорщическим тоном сообщил Ромулу, что его якобы уже заждались, и предложил тянуть кольцо из вазы.
«Не успел я войти, как меня развлекают. Как мило…» - мысленно огрызнулся Лорд Шотли, доставая кольцо с круглым камнем холодного, насыщенного сиреневато-розового цвета. 
Шагнул в зал. Осматриваясь, неторопливо отошел чуть вперед и влево от входа. Остановился неподалеку от  него, рассматривая входящих. Дети с воодушевлением удрали вглубь зала. Леди Шотли в трех шагах от Лорда принимала от слуги бокал с вином. Родственники Рома разбредались по залу. Словно во сне вбрела в зал Аннабет Саларр. Гернтар Шотли, оказавшись вдруг возле лорда, еле слышным шелестом докладывал ему:
- Вон девушка-двирг снимает маску. Рядом с ней – Медерик Кас-Талиар. Вот лорд Роланд преграждает Артуру путь к Миррадам…
Ромул усмехнулся над тем, как грозно и, опять таки, сказочно прозвучала последняя фраза. Можно было подумать, Лорд Шадда останавливал войско, под предводительством Артура вознамерившееся вторгнуться в Миррад, захватить, например, Мий или Нолд и превратить город в огромное питейно-совратительное учреждение.
- …Вон Корн-Терионы, - продолжал гернтар, - А вон…
- Магесса, что была с послом Рейнира. Да, спасибо.
- Служу твоей рыжести, - сообщил гернтар Шотли и пропал в силуэтах. Леди Шотли допивала вино.
Уяснив себе краткую географию личностей, Ромул так и остался стоять, наблюдая за входом гостей в зал.

Отредактировано Ромул Шотли (2014-04-28 18:40:22)

Кабинет Магистра
31 число месяца лолы 1271 год.
Около полуночи.
Для Даррэла.
Александр давно привык к отличиям между Энгаром и Аридаром. Или, может, дело было в том, что его воспитали вдали от родного края, семьи, и для него являлся вторым домом Энгар, казавшийся многим двиргам и данмарам миром варваров, способных считать самовлюбленными ублюдками (или кем похуже) людей с белыми, как снег волосами. Да, это два разных мира, огороженным водами своенравного океана. Но оба мира не были чужды для магистра. Потому, придя сюда, на маскарад, младший брат Медерика не испытывал тех же чувств. И даже был рад. Ведь именно здесь, сегодня он может увидеть всех, кто ему дорог.
Мужчина в темно-синем камзоле принял у распорядителя кольцо и огляделся. Брат уже здесь.
«А я думал, ты здесь продержишься не больше пятнадцати минут», – мысленно обратился он к Медерику, зная, что он его услышит.
Но к нему подойти не решился. О многом оба сына Эдгара поговорили еще перед маскарадом. А здесь же было слишком шумно и людно, чтобы вести себя как два брата, а не лорды правящего Дома Кас-Талиар. Тем более, внимание Медерика было обращено на их кузину. Ее Александр видел пару раз, когда приезжал в Аридар. Но почти не знал.
Он снова окинул взгляд, пытаясь разглядеть в толпе другого человека, которого он не видел уже почти год.
Вельсар или, как его теперь было называть, Даррэл стоял вместе с семьей, отстранено поглядывая на царившее вокруг его веселье, но взгляд оракула менялся, стоило ему посмотреть на стоящую рядом девушку, которая явно была в положении.
«Видимо, это его жена. Габриэлла», – подумал магистр, как-то ему вдруг стало грустно и тоскливо. Подивившись столь неподходящим чувствам в разгар праздника, мужчина отмахнулся от них и уверенным шагом направился к наследнику Дома Корн-Терион. Подойдя ближе, он коротко поклонился главе Дома.
– Миледи, рад вас видеть, – она, как и ожидалось, не ответила.
«Приятно знать, что вы не меняетесь, леди», – усмехаясь про себя, подумал Александр.
– Вельсар! – широко улыбаясь, сказал мужчина, встав напротив него. «Или Даррэл? Да какая разница, в конце концов?». – Рад тебя видеть живым и здоровым.
Конечно, они виделись на Совете, но разве там могут спокойно, без свидетелей пообщаться два оракула? Нет, здесь было многолюдней, чем на Совете, но всё же разве есть дело остальным до того, что творится вокруг, когда можно пить вино, танцевать, радоваться жизни и веселиться?
– Наслышан о твоих подвигах в Вейре, – добавил он, не переставая улыбаться. – Быть может, я украду тебя у твоей леди и мы немного поговорим о них?
Оранжерея

Для Иллирии.

Постояв ещё пару минут, Ромул решил, что пора бы немного подвигаться. А то, чего доброго, уснешь стоя, как лошадь. Леди Шотли, не дожидаясь мужа, двинулась в сторону Шаддов. Собственно, никто из правящей четы Шотли и не рассчитывал весь маскарад провести под руку со второй половинкой. Ходить за ручку можно было и по цитадели.
Ни Диронов, ни Увишей, ни Оторов, ни Таудов Ромул пока не видел.
«Корн-Терион или Иллирия? Корнов больше и легче найти. Значит, Иллирия».
Собственно говоря, сложно было бы поручиться, что девушка в маске, да ещё укутавшаяся в шаль – именно та, кого он видел больше года назад. Подозрение возникло, когда Ромул случайно встретился с ней взглядом. У магессы взгляд был характерный, и такого в точности лорд за прошедшее со дня знакомства время не встречал. Рост тоже подходил. Как и то, что девушка брела по залу одна, по-видимому, без явной цели. Члены правящих семей Домов по большей части прибывали группами и кочевали в основном от группы к группе или от собеседника к собеседнику. Сомнения развеялись совсем, когда на девушку указал гернтар Шотли.
«Он что, тоже по взгляду? Иллирию он может выискать, а стрелков из Волчьей Пади - нет? Ужасный человек…»     
Не смотря на наползающие один за другим приступы сонливости, шаг Ромула был по-прежнему быстрым и точным. И, благодаря отточенным за многие десятилетья тренировок рефлексам, он даже ни в кого не врезался, пока шел среди сумрака и мельтешения гостей. То есть, простите, мельтешения властителей Элтинора.
«Сотни лет истребляли друг друга, а собрать половину из нас в одном зале – всё равно чуть тесновато».
Следовало признать что, вероятно, судьбу Риффа и Саларра разделит в будущем ещё не один Дом.
«А в конце от нас всех останется один Орден. Повезло Корнам с Касами…»
За этими мыслями Ромул подошел к девушке.
- Госпожа Иллирия? – усталым, с оттенком теплоты голосом спросил лорд и, когда та повернулась к нему, приподнял маску, показывая лицо. Потом снова одел, - Рад снова вас видеть.

Около полуночи раздался громкий стук копыт. Тридцать человек в черно-пурпурных одеяниях скакали на черных как смоль лошадях. Три десятка гордых всадников миновали ворота и оказались в Девирре, городе, славном своими праздниками и своей академией, в стенах которой начала свой путь не одна сотня известных людей. Учился в ней и Кабай, который был отправлен своим братом на праздник, в высший свет. Полководец не знал, чем так досадил родственнику, что тот решил бросить его в клубок разъяренных змей, каждая из которых не побрезгует вонзить клыки в рейнирца. Коннетабель не любил знать, приемы и этикет, которым, к слову, неплохо владел в силу своего происхождения. Он ценил в людях искренность, которой не встретишь среди людей высокого положения, исчезала она понемногу и в его брате, сменяясь дальновидностью и хитростью, чрезмерной даже для обитателя востока. На самом деле Кабай понимал, что его брат был слишком занят для того, чтобы появляться на праздновании лично и слишком горд для того, чтобы терпеть взгляды разочарованных Диронов и победивших Корн-Терионов вперемешку с Шаддами. Сейчас благодатное время для триумфаторов, они слишком опьянены успехом и вполне способны на глупости. И если стычку с коннетабелем еще можно сгладить, попросив прощения, то схватка двух лордов обязана закончиться реками крови, так было, так есть и так будет на протяжении еще по крайней мере сотни веков. На главное площади города уже кипело веселье. Люди, как в масках, так и без них, пели, плясали и развлекались кто во что был горазд. Кабай завидовал им и не понимал тех, кто не разделял его чувства. Вскоре стук копыт совсем стих, с черного коня спешился один всадник, оказавшийся на земле в один прыжок, столь мягкий, что только звон металлических пластин под его плащом выдал наездника. Люди с нашивками волков на своих одеяниях забрали коня рейнирца и отправились прочь – ждать пока их полководец завершит свою миссию. Взявшись за ручку дверей мужчина на несколько секунд замер. Он бы с радостью развернулся и побежал прочь, хоть пешком, сотрясая воздух звоном своих доспехов. Но это была просьба брата и от этого зависел авторитет его Дома. Сделав глубокий вдох мужчина распахнул перед собой двери и вошел внутрь.
- Лорд не почтит нас своим присутствием, - коротко кивнув распорядителю поведал рейнирец.
- Ваше кольцо, - только и ответил тот, переваривая информацию. Взяв кольцо, но не спеша надевать его на палец мужчина вошел в зал. В нем было уже довольно много гостей, притом не все из них были лордами.
«Что ж, найдется компания и для менее знатных господ», - с иронией подумал военачальник, не слишком лестно отзываясь о своей персоне. Внутри уже были Шадды, подданная которых, не так давно оставила воина без лука, так же успели прибыть и Корн-Терионы, гордые своей недавней победой. Коротко кивая всем, с кем встречался взглядом Кабай прошел в центр зала, где не без радости увидел знакомое лицо. Иллирия, женщина, посланная вместе с ним как более уравновешенная, нежели брат лорда. В отличие от Кабая ее было гораздо сложнее уязвить, да и ее способности к ментальной магии должны были в случае надобности усмирить нрав Волка, по крайней мере, на это рассчитывал правитель. Приблизившись к ней мужчина только краем глаза услышал произнесенное ей имя и лишь потом глянул на собеседника в маске. Среди знатных особ в этом помещении вряд ли могло оказаться много Ромулов, но поспешных выводов Кабай делать не стал.
- Иллирия, - позвал девушку коннетабель и когда она обернулась мягко ей улыбнулся. Если бы не царившие здесь порядки он бы, возможно, еще и обнял собеседницу.
- Прошу меня простить, - обратился мужчина уже к человеку в маске. – Я не хотел прерывать вашего разговора. – с этими словами он отступил, сделав вид, что не заметил ни их речей, ни вообще того, что они вели беседу. Решив пока ни с кем не заговаривать мужчина бросил взгляд на Энрику.
«Целый дом, уничтоженный женщиной. Риффы навсегда будут унижены историей», - мелькнула мысль в его голове. Одновременно с тем мужчина посмотрев в сторону Шаддов, нанесших оскорбительное поражение Диронам. Но самих Диронов здесь не было, а значит рейнирцы – лучшая цель для нападок, как друзья проигравшей стороны. Оставалось только просить у богов терпения, или молиться Талию, чтобы помог, если терпения все-таки не хватит.

Для Кабая

Девушка обернулась, услышав еще один знакомый голос. Даже не так. Этот мужчина. Она сама не заметила, как стала его воспринимать за кого-то родного. Может старшего брата? Или того, кто мог бы стать ее отцом?  Они часто сталкивались в лесу, порой Лирия целенаправленно уходила за стены крепости. С ним она могла просто молчать, не чувствуя гнета тишины. Если и был кто-то среди рейнирцев ей действительно дорог, то только Кабай. Незаметно для себя, на уровне интуиции, Иллирия доверяла ему.
«Пришел… А я уж подумала сбежит и шагу не ступив в этот зал. Каких же усилий ему это стоило?»
Магесса улыбнулась, а после послала в мужчину легчайшее магическое плетение. Теплый и нежный ветер коснулся кожи война, принося с собой отголоски пения птиц, которые можно было услышать лишь в их лесу. Таким образом, Иллирия стремилась поддержать мужчину, как бы говоря: «Потерпи, Кабай… Потерпи совсем немного, а на следующий день уже можно начать путь домой. Туда, где твое вольное сердце».
И в тоже время ее взгляд был серьезен.
«Здесь нельзя быть лишь тенью. Нельзя от них сторониться. Проявишь пред ними слабость – тебя сожрут. Им нет дела до твоей нелюбви. Ради Дома, ради будущего… Кабай… Именно ты обязан быть в центре внимания. Я могу лишь быть рядом, привлекая взгляды, завязывая разговоры, но тебе придется их переводить на себя. Дому нужны новые соглашения, новые поступления прибыли, новые торговые пути. Да, Саларр пал, но мы-то должны не просто выжить, а добиться и для себя чего-то стоящего. Я маг… Не мне влезать в политику и экономику, пусть и осведомлена в ней. Здесь ты, Кабай, голос Дома Рейнир. И раз привлек внимание, то не отступай. Тебе это запретил Лорд, вверяя тебя этим хищникам. Отдавая на растерзание. Ведь он верит в то, что именно ты сможешь с ними справиться.»
Лирия прикрыла глаза, пряча пламя своей души.
- Кабай…- тихо позвала мужчину магесса,- Вы не помешали.
И уже по ментальному пути продолжила.
«Мой собеседник Ромул Шотли. Но от ваших острых глаз это вряд ли укрылось. Помните, я рассказывала о вечере в их крепости? Тогда решайте, нужен ли вам такой знакомый или нет. Подумайте о том, что может получить Дом, если Вам удастся найти с ним общий язык».
Надо ли говорить, что девушка не рассказывала о том, что Шотли вызвал ее симпатию и уважение? Она так же не поделилась своим виденьем этого мужчины, считая, что каждый сам для себя составляет портрет человека. Да и было просто интересно, каким Ромула увидят другие. О маге предателе она рассказала. Все же то было важной информацией для ее Дома, но вот о Лорде… Нет. Там рассказывал Мариган.

Для Ромула

Девушка вновь улыбнулась мужчине.
- Не просто вам сейчас. Но знаете, будь вы нашим гостем, я бы сделала для вас чудесный чай, снимающий усталость,- Лирия не собиралась говорить о политике, то были не ее заботы. Сейчас она была просто девушкой, а не придворным магом Дома Рейнир. По крайней мере, с этим мужчиной. С другими она будет вежлива, но не более того. Что же касалось Ромула, она понимала, что он Лорд, что он глава семьи. Но разве этот мужчина не имел право на самого обыкновенного друга? Друга, которому все равно на чужие статусы и дрязги.
«Эти тени под глазами… Эти резковатые движения… Вам тяжелее, чем лекарям. Те хоть умудряются вырвать часок на полноценный сон. А вам… Вы ведь в глазах этих девушек враг. Тот, кто видел их позор и смерть отца. Лорд, вы всегда несете больший груз, чем может выдержать человек».
- Этот год… Ромул, вам ведь не особо интересно,- а глаза лукаво смеются, тая в глубине этого бархата демонят,- Могу сказать одно. Мариган меня стал обходить десятой дорогой, а на мое поведение за столом более не жалуется, хоть руками есть начну, сам отложит свои приборы и последует моему примеру.
И вновь ненадолго замолчала, становясь серьезной:
- Этот год для всех выдался тяжелым. Я бы даже сказала, что победителям он дался большей кровью, да только не хочу говорить о политике. Все же меня больше волнует магия, чем дрязги между Домами,- Лирия чуть склонила голову набок, мягко представляя Лорду коннетабеля,- Кабай Рейнир.
Все же воспитание давало о себе знать, и не представить двух мужчин друг другу она не могла.
«Только бы они, если начнут общение не поругались… Не хочу, чтоб этот праздник был испорчен».
И Иллирия поочередно посмотрела на двух мужчин, как бы умоляя их взглядом не ругаться. Однако, сама не сразу поняла, в какой момент оказалась между ними, обоих ловя под локти. Наверное, со стороны это было смешно. Когда маленькая ростом девушка, оказалась между двух исполинов.
« А если ноги подожму, не упаду ли?»
Какие-то детские мысли невольно закрались в голову, но Лирия сохранила достоинство.

Для Морриган, леди Энрики и Алькиры

Артур как раз собирался прикончить второй кубок, когда Морр, со свойственной ей импульсивностью, нырнула за его спину, неловко толкнув братца под руку. Артур поперхнулся вином, едва не расплескав его содержимое на свой шитый золотом камзол и чертыхаясь словами, которые более подошли бы портовому грузчику, нежели лорду, попытался отыскать взглядом возмутителя спокойствия и по совместительству, будущего супруга Морриган. Не обнаружив онного, он повернулся к сестре, вопросительно изогнул бровь и полюбопытствовал, какого демона она ведет себя как девица, впервые узнавшая, что на сеновале можно не только сено грести?
− Они запихнут меня в тесное платье, заставят идти, держась за руку Рина. А потом... – продолжала тараторить Морр. – Почему меня? А тебя отец не заставляет жениться? Это несправедливо...
Артур был настолько возмущен этим заявлением, что даже не обратил внимания на то, что его кубок перекочевал в руки сестры.
– И, кстати говоря, отец правильно делает, не подпуская тебя к Миррадам. У тебя «выпить» и «напиться» синонимы. – Морриган заметно повеселела.
− У них тоже, − буркнул Артур. – Потому мы так легко находим общий язык.
– Пойдем к Корн-Терионам? – Морр потащила брата за собой. – Я познакомлю тебя с Даррэлом и Алькирой. – Только не смей ее соблазнять. Хотя... не думаю, что получится.
− Не узнаешь, пока не попробуешь.
− Кира – убийца Тайного Ордена.
− С убийцей Темного Ордена я еще на спал… − пробормотал Артур и словил красноречивый, гневный взгляд сестры.
− Чего?! Это не руководство к действию, это просто мысли вслух!
Морр его уже не слушала.
– Добрый вечер, миледи, − эхом повторил он слова сестры, и склонил голову, обозначив приличествующий моменту поклон и беззастенчиво разглядывая трех очаровательных женщин. Правда, одна из них явно была в положении, но это ее ничуть не портило. Локоть Морр врезался ему под ребра, и это заставило Артура отвести алчный взгляд от покрасневшей девушки. Он взглянул на Энрику, виновато улыбнулся и едва заметно пожал плечами, мол, горбатого могила исправит. С этой женщиной они понимали друг друга с полуслова. Она была из тех редких людей, что не судят о недостатках других с чужих слов. Их странное взаимопонимание можно было бы назвать дружбой, если вообще возможна дружба между мужчиной и женщиной. Но он не посягал на покой ее души, а она принимала его таким, каков он был.
– Ваша дочь? – Артур посмотрел на ладную молодую девушку, цепкий и скептический взгляд которой ни мало не смутил его.